Текущее время: Пт мар 29, 2024 1:42 am

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 13 ] 
На страницу Пред.  1, 2
Автор Сообщение
СообщениеДобавлено: Чт авг 06, 2015 12:54 am 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пт июл 26, 2013 11:23 pm
Сообщений: 964
Откуда: Нижний Новгород
Любимый смешарик: Бараш
Заслуженная репутация: 350
ЛюбительЛюбительЛюбительЛюбитель
Artyom писал(а):
Но в таком случае миниатюры недостаточно! Нужно ещё!

Хах! Может быть, но не скоро)
И спасибо за поздравление :)

_________________
смешарики как универсальный язык


Вернуться наверх
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: Ср фев 17, 2016 8:08 am 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Вт фев 16, 2016 5:43 pm
Сообщений: 56
Откуда: Пермь
Любимый смешарик: Кар-Карыч
Заслуженная репутация: 16
KornilovZet писал(а):
Ко мне пришло вдохоновение, и я написал этот рассказ:
 Вся жизнь - это сон
Вся жизнь – это сон.

Настала одна из ясных сознательных минут в жизни Обломова.
Гончаров.
Пусть дышит жизни сон тяжёлый...
Блок.


В окнах Бараша горел свет.

С каких-то пор он стал регулярно вскакивать по ночам и ходить из угла в угол без видимой причины. Как ураган взметает палую листву осенью, что-то взметало в его голове беспокойные мысли. Он исхаживал весь свой дом в разных направлениях, словно искал что-то, иногда садился за листок бумаги, но перо не лезло в копыта. В конце концов, утомлённый стенаниями, бросался он на кровать и быстро засыпал.

Стояли последние числа июля, на улице было жарко и душно. По небу носились огромные сизые тучи, брызгавшие изредка на пыльную землю. Утром же следующего дня всё небо заволокло. Стало серо, к полудню – сумрачно.

Бараш проснулся в двенадцать часов, и долго сидел в кровати, потирая глаза и потягиваясь. Затем, со светом какой-то решимости на лице отправился он умываться, умылся даже с мылом против заведённого порядка, обтёрся и вышел на крыльцо. Накрапывало. Он отправился к Совунье.

Не успел пройти Бараш полпути, как разошёлся дождь. Холодный и частый, он быстро промочил насквозь овечью шёрстку, и Бараш продрог до костей, прежде чем добежал до знакомой опушки.

В минуты душевного беспокойства иногда важно найти слушателя и высказаться перед ним. Бараш позарез нуждался в этом: словно он лопнул бы от всех своих мыслей, не дав им выхода. Совунья, уже привыкшая к таким неожиданным посещениям, сидит в кресле у окна и вяжет. Бараш возится на стуле и нет-нет спрыгивает с него и перебегает туда-сюда по комнате. Иногда он теребит что-то в руках, спуская на клочке бумаги или на прутике, поднятом с полу, свои нервы. Он приходит без приветствия, сам наливает себе чаю, долго молчит, стыдясь своего порыва, исходящего не по его воле из глубин души. Редко у них завяжется разговор, никогда – разговор по душам.

Крупные капли дождя барабанной дробью стучали по кровле, глухо отдаваясь внутри. У Бараша замёрзли копыта, проснулся старый насморк. Он расчихался до слёз и вдруг встряхнул головой, опрокинул в себя холодные остатки чая, вскочил, перешёл к стене, обернулся резко и подошёл к окну. Стало так темно, что Совунья зажгла лампу на столе. В углу мотылёк, растревоженный, вспорхнул и полетел писать круги около лампы.

Совунья перестала вязать и недовольным взглядом проследила этот внезапный финт Бараша.

– Что ты, в самом деле, как жук воженный! Перестань перед глазами мельтешить!

– Я ничего... Не мельтешу я! Это нервы всё, и погода плохая! – огрызнулся Бараш.

– Всё у вас погода. Вот уж глупости! И нервы тоже. Пустырник пьёшь, как я тебе говорила? Нет? Вот то-то же! А если хандрить будешь и бездельничать, так поневоле...

– Я не бездельничаю! – сердито промолвил он.

– Что же? Бродишь тенятником повсюду, пятый угол ищешь, и ничего от тебя не видать. Прежде стихи сочинял, спортом занимался, путешествовал, а теперь всё бросил, ничего не делаешь! – продолжала увещать его сова. Бараш действительно забросил все свои дела и в последнее время не писал совсем. Его тетради желтели без нужды, комья пыли катались по столу.

– Я делаю... – нехотя проворчал Бараш.

– Что делаешь?

– Думаю я, – ответил он. Совунья всплеснула крыльями и громко хмыкнула:

– Хо-хо, тоже мне! Думает он! Сделал бы хоть что-нибудь путное, а то думать ему охота. Надо спортом заниматься, вести здоровый образ жизни, больше двигаться надо! А он сидит дома и мается! Хоть бы что сделал... – и она продолжала ворчать в том духе, в котором ворчат всем недовольные старички.

– Да что ты ко мне пристала! – разразился Бараш. Внутри закипела ярость. Только вновь усилившийся дождь мешал ему уйти.

– Не кричи на меня! Завёл тоже вредную привычку! – вспыхнула обиженная сова. – Не надо на меня кричать! – повторяла она.

«Что я делаю? Это невозможно! – с ужасом подумал Бараш. – Да как ей дать понять-то!»

Совунья перестала ворчать; она набирала петли, хмурясь и бормоча себе под нос. Бараш перевёл дух и начал говорить:

– Вот ты ничего не понимаешь! Всё я знаю, что ты говоришь, но что поделаешь – ничего не поделаешь! Самому тяжело от этого. Да как же сказать-то? Будто сплю я всю жизнь! Осмысленности мне не хватает, как-то так. И хочется проснуться мне, но как? Хочется смысл найти да не выходит. Вот так! Нет, не то совсем!

Совунья усиленно стучала спицами во всё время тирады, но вдруг перебила его:

– Ложиться надо ещё позже, – внушительно сказала она. Бараш остановился и, не договорив, плюхнулся на стул. Воцарилось молчание. Мотылёк сновал по комнате, то стукаясь в стекло керосиновой лампы, то садясь на тёмную стену и замирая там. «А ведь все мы как эта бабочка, – подумал Бараш, - спим спокойно и видим разные сны. И вот довелось кому-то зажечь эту лампу. Просыпаемся, и тянет нас к пламени. Нам бы дождаться утра и вылететь преспокойно в окошко, так нет, к свету надо обязательно сейчас, непременно сейчас. И упаси Бог нас достучаться до огня! Мигом познаем, что правда, что ложь, да поздно будет!» Тут он вскочил и воскликнул:

– Всё сон!

– Ай! – Совунья больно укололась спицей. Дождь кончился, в просвете облаков выглянуло заходящее солнце, окрасившее всё в светло-оранжевые тона. Керосиновая свечка потухла. Открытая дверь тихо скрипела на ветру: Бараш ушёл.


Он вернулся домой с ворохом новых мыслей в голове. Несвязные, лёгкие, кружились они листопадом, создавая особое настроение в его душе. Его глаза светились сознанием, жизнью, светом и любовью; внутри он ощущал гармонию и счастье. В его голове, как в кленовой роще осенним днём становилось светлей и светлей.

Всё новые листья слетают с ветвей.

Он вспомнил прошлую ночь, свои мысли. Он вспомнил дневник, который начал вести тогда же. Исписанный лист бумаги лежал на столе, как был. Бараш подошёл и прочитал первые строки:

«Завтра – август, – писал он. – Уже. Чем старше мы становимся, тем мимолётнее течёт время».

И дальше:

«А я как был, так есть – всё такой же. Я не сделал ни йоты того, что хотел: лежу, тюфяк тюфяком, и дни мои проходят в дремоте и лени».

И так далее. Бараш поморщился. Кому при свете солнца не казались смешными свои же ночные страхи? Он присел и начал размышлять: в его голове проклёвывалась рифма, вертелись слова, складывались строки. К нему пришло вдохновение. Уже медленно погружаясь в дремоту, Поэт сочинял песню о спавшем на стене мотыльке. «Да я сам сплю!» – мелькнула где-то далеко последняя мысль, и Он уснул.


Совунья присела рядом с раскрытым сундуком, где лежали старые её вещи и письма, и утирала подолом шали выступавшие слёзы. Вихрь памяти взметнул в её душе мысли, опавшую давным-давно листву.

И если время, ветром разметая,
Сгребёт их все в один ненужный ком... –

проигрывал граммофон старую пластинку. О чём думала она? Чередой вставали в голове её воспоминания, то печальные, светлые, то радостные. О чём она размышляла? О смысле ли прожитого?

Со стены вспорхнул мотылёк и начал носиться около зажженной лампы.

В окнах Совуньи горел свет.



Использованы отрывки из стихотворений В. Берестова и С. Есенина.

Буду рад отзывам)


Дорогой автор, это прекрасно. Я не любитель большого количества деталей в рассказах, но здесь абсолютно все детали прекрасно гармонируют. А еще отличная структура с очень уместными повторами в нужных местах.
По правде сказать, Совунья мне всегда импонировала больше Бараша, плохо схожусь с ним характером, кажется, что и Совунья тоже. Поэтому вот это место вообще ужасно понравилось
Offtopic
Редко у них завяжется разговор, никогда – разговор по душам.

...как и мотылек, ключевой деталью проходящий сквозь весь рассказ.
Ну а от первой и последней фразы я вообще в восторге - слабость у меня к таким вещам, сама люблю так делать. Перечитываю эти две строчки, и все никак не могу от них оторваться.
Спасибо за эту работу, она действительно прекрасна.


Вернуться наверх
 Профиль  
Ответить с цитатой  
СообщениеДобавлено: Чт фев 18, 2016 1:57 am 
Не в сети
Аватар пользователя

Зарегистрирован: Пт июл 26, 2013 11:23 pm
Сообщений: 964
Откуда: Нижний Новгород
Любимый смешарик: Бараш
Заслуженная репутация: 350
ЛюбительЛюбительЛюбительЛюбитель
Dasha Az писал(а):
KornilovZet писал(а):
Ко мне пришло вдохоновение, и я написал этот рассказ:
 Вся жизнь - это сон
Вся жизнь – это сон.

Настала одна из ясных сознательных минут в жизни Обломова.
Гончаров.
Пусть дышит жизни сон тяжёлый...
Блок.


В окнах Бараша горел свет.

С каких-то пор он стал регулярно вскакивать по ночам и ходить из угла в угол без видимой причины. Как ураган взметает палую листву осенью, что-то взметало в его голове беспокойные мысли. Он исхаживал весь свой дом в разных направлениях, словно искал что-то, иногда садился за листок бумаги, но перо не лезло в копыта. В конце концов, утомлённый стенаниями, бросался он на кровать и быстро засыпал.

Стояли последние числа июля, на улице было жарко и душно. По небу носились огромные сизые тучи, брызгавшие изредка на пыльную землю. Утром же следующего дня всё небо заволокло. Стало серо, к полудню – сумрачно.

Бараш проснулся в двенадцать часов, и долго сидел в кровати, потирая глаза и потягиваясь. Затем, со светом какой-то решимости на лице отправился он умываться, умылся даже с мылом против заведённого порядка, обтёрся и вышел на крыльцо. Накрапывало. Он отправился к Совунье.

Не успел пройти Бараш полпути, как разошёлся дождь. Холодный и частый, он быстро промочил насквозь овечью шёрстку, и Бараш продрог до костей, прежде чем добежал до знакомой опушки.

В минуты душевного беспокойства иногда важно найти слушателя и высказаться перед ним. Бараш позарез нуждался в этом: словно он лопнул бы от всех своих мыслей, не дав им выхода. Совунья, уже привыкшая к таким неожиданным посещениям, сидит в кресле у окна и вяжет. Бараш возится на стуле и нет-нет спрыгивает с него и перебегает туда-сюда по комнате. Иногда он теребит что-то в руках, спуская на клочке бумаги или на прутике, поднятом с полу, свои нервы. Он приходит без приветствия, сам наливает себе чаю, долго молчит, стыдясь своего порыва, исходящего не по его воле из глубин души. Редко у них завяжется разговор, никогда – разговор по душам.

Крупные капли дождя барабанной дробью стучали по кровле, глухо отдаваясь внутри. У Бараша замёрзли копыта, проснулся старый насморк. Он расчихался до слёз и вдруг встряхнул головой, опрокинул в себя холодные остатки чая, вскочил, перешёл к стене, обернулся резко и подошёл к окну. Стало так темно, что Совунья зажгла лампу на столе. В углу мотылёк, растревоженный, вспорхнул и полетел писать круги около лампы.

Совунья перестала вязать и недовольным взглядом проследила этот внезапный финт Бараша.

– Что ты, в самом деле, как жук воженный! Перестань перед глазами мельтешить!

– Я ничего... Не мельтешу я! Это нервы всё, и погода плохая! – огрызнулся Бараш.

– Всё у вас погода. Вот уж глупости! И нервы тоже. Пустырник пьёшь, как я тебе говорила? Нет? Вот то-то же! А если хандрить будешь и бездельничать, так поневоле...

– Я не бездельничаю! – сердито промолвил он.

– Что же? Бродишь тенятником повсюду, пятый угол ищешь, и ничего от тебя не видать. Прежде стихи сочинял, спортом занимался, путешествовал, а теперь всё бросил, ничего не делаешь! – продолжала увещать его сова. Бараш действительно забросил все свои дела и в последнее время не писал совсем. Его тетради желтели без нужды, комья пыли катались по столу.

– Я делаю... – нехотя проворчал Бараш.

– Что делаешь?

– Думаю я, – ответил он. Совунья всплеснула крыльями и громко хмыкнула:

– Хо-хо, тоже мне! Думает он! Сделал бы хоть что-нибудь путное, а то думать ему охота. Надо спортом заниматься, вести здоровый образ жизни, больше двигаться надо! А он сидит дома и мается! Хоть бы что сделал... – и она продолжала ворчать в том духе, в котором ворчат всем недовольные старички.

– Да что ты ко мне пристала! – разразился Бараш. Внутри закипела ярость. Только вновь усилившийся дождь мешал ему уйти.

– Не кричи на меня! Завёл тоже вредную привычку! – вспыхнула обиженная сова. – Не надо на меня кричать! – повторяла она.

«Что я делаю? Это невозможно! – с ужасом подумал Бараш. – Да как ей дать понять-то!»

Совунья перестала ворчать; она набирала петли, хмурясь и бормоча себе под нос. Бараш перевёл дух и начал говорить:

– Вот ты ничего не понимаешь! Всё я знаю, что ты говоришь, но что поделаешь – ничего не поделаешь! Самому тяжело от этого. Да как же сказать-то? Будто сплю я всю жизнь! Осмысленности мне не хватает, как-то так. И хочется проснуться мне, но как? Хочется смысл найти да не выходит. Вот так! Нет, не то совсем!

Совунья усиленно стучала спицами во всё время тирады, но вдруг перебила его:

– Ложиться надо ещё позже, – внушительно сказала она. Бараш остановился и, не договорив, плюхнулся на стул. Воцарилось молчание. Мотылёк сновал по комнате, то стукаясь в стекло керосиновой лампы, то садясь на тёмную стену и замирая там. «А ведь все мы как эта бабочка, – подумал Бараш, - спим спокойно и видим разные сны. И вот довелось кому-то зажечь эту лампу. Просыпаемся, и тянет нас к пламени. Нам бы дождаться утра и вылететь преспокойно в окошко, так нет, к свету надо обязательно сейчас, непременно сейчас. И упаси Бог нас достучаться до огня! Мигом познаем, что правда, что ложь, да поздно будет!» Тут он вскочил и воскликнул:

– Всё сон!

– Ай! – Совунья больно укололась спицей. Дождь кончился, в просвете облаков выглянуло заходящее солнце, окрасившее всё в светло-оранжевые тона. Керосиновая свечка потухла. Открытая дверь тихо скрипела на ветру: Бараш ушёл.


Он вернулся домой с ворохом новых мыслей в голове. Несвязные, лёгкие, кружились они листопадом, создавая особое настроение в его душе. Его глаза светились сознанием, жизнью, светом и любовью; внутри он ощущал гармонию и счастье. В его голове, как в кленовой роще осенним днём становилось светлей и светлей.

Всё новые листья слетают с ветвей.

Он вспомнил прошлую ночь, свои мысли. Он вспомнил дневник, который начал вести тогда же. Исписанный лист бумаги лежал на столе, как был. Бараш подошёл и прочитал первые строки:

«Завтра – август, – писал он. – Уже. Чем старше мы становимся, тем мимолётнее течёт время».

И дальше:

«А я как был, так есть – всё такой же. Я не сделал ни йоты того, что хотел: лежу, тюфяк тюфяком, и дни мои проходят в дремоте и лени».

И так далее. Бараш поморщился. Кому при свете солнца не казались смешными свои же ночные страхи? Он присел и начал размышлять: в его голове проклёвывалась рифма, вертелись слова, складывались строки. К нему пришло вдохновение. Уже медленно погружаясь в дремоту, Поэт сочинял песню о спавшем на стене мотыльке. «Да я сам сплю!» – мелькнула где-то далеко последняя мысль, и Он уснул.


Совунья присела рядом с раскрытым сундуком, где лежали старые её вещи и письма, и утирала подолом шали выступавшие слёзы. Вихрь памяти взметнул в её душе мысли, опавшую давным-давно листву.

И если время, ветром разметая,
Сгребёт их все в один ненужный ком... –

проигрывал граммофон старую пластинку. О чём думала она? Чередой вставали в голове её воспоминания, то печальные, светлые, то радостные. О чём она размышляла? О смысле ли прожитого?

Со стены вспорхнул мотылёк и начал носиться около зажженной лампы.

В окнах Совуньи горел свет.



Использованы отрывки из стихотворений В. Берестова и С. Есенина.

Буду рад отзывам)


Дорогой автор, это прекрасно. Я не любитель большого количества деталей в рассказах, но здесь абсолютно все детали прекрасно гармонируют. А еще отличная структура с очень уместными повторами в нужных местах.
По правде сказать, Совунья мне всегда импонировала больше Бараша, плохо схожусь с ним характером, кажется, что и Совунья тоже. Поэтому вот это место вообще ужасно понравилось
Offtopic
Редко у них завяжется разговор, никогда – разговор по душам.

...как и мотылек, ключевой деталью проходящий сквозь весь рассказ.
Ну а от первой и последней фразы я вообще в восторге - слабость у меня к таким вещам, сама люблю так делать. Перечитываю эти две строчки, и все никак не могу от них оторваться.
Спасибо за эту работу, она действительно прекрасна.

Спасибо Вам :)

_________________
смешарики как универсальный язык


Вернуться наверх
 Профиль  
Ответить с цитатой  
Показать сообщения за:  Сортировать по:  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 13 ] 
На страницу Пред.  1, 2

Часовой пояс: UTC + 3 часа [ Летнее время ]


Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 28


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения

Найти:
Перейти:  
Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group